 Почему закрыта тема "декарбонации" Сибири
17 августа стало известно, что правительство закрыло тему превращения Восточной Сибири в "безуглеродную зону".
Идея такой зоны тесно связана с Парижским соглашением по борьбе с глобальным изменением климата, которое Россия в числе 175 стран подписала еще 22 апреля 2016 г. От лица правительства подпись поставил вице-премьер Александр Хлопонин. И вот теперь на повестке дня ратификация Россией Парижского соглашения, а "декарбонация" Сибири закрыта.
Что происходит?
Парижское соглашение - это международный документ, определяющий стратегию борьбы с изменением мирового климата. Цель - в перспективе удержать рост глобальной средней температуры "намного ниже" 2 °С и "приложить усилия" для ограничения ее роста 1,5 °C. Средство - ограничения выбросов парниковых газов, в том числе СО2. В России есть сторонники и противники ратификации. В чем плюсы, а в чем риски для России?
Изменение климата - глобальная угроза. Хотя есть те, кто отрицает потепление, как есть и те, кто ждет, наоборот, похолодания. Но объективные данные говорят о том, что процесс изменений запущен. Очевидно, что бороться с глобальной угрозой надо на международном уровне.
Рамочная конвенция ООН об изменении климата (РКИК ООН) была подписана еще в 1992 г. Первым соглашением, детально регламентировавшим борьбу с выбросами парниковых газов, стал подписанный в 1997 г. Киотский протокол. Но его цели остались на бумаге. Заявленные обязательства по сокращению парниковых выбросов в атмосферу не выполнили, например, США (лидер по выбросам в 1990 г.), Канада (вышедшая из числа участников протокола), Япония, Австралия. На развивающиеся страны (в отличие от стран с переходной экономикой, к которым принадлежит Россия) никаких обязательств не накладывалось. Россия же стала одним из лидеров по сокращению выбросов парниковых газов в мире: с 1990 г. по 2013 г. выбросы в абсолютном выражении сократились на 43%, а в расчете на единицу ВВП - на 40%, обязательства, принятые при подписании Киотского протокола, были перевыполнены. "Постарался" прежде всего экономический кризис 1990-х гг.
Общий итог тем не менее плачевен: за период действия Киотского протокола выбросы парниковых газов выросли в 1,5 раза.
Как ответ на этот вызов появилось Парижское соглашение. Оно учло фактический провал Киотского протокола и отличается от него меньшей централизованной регламентацией. Соглашение не регламентирует способы выполнения национальных вкладов и не предполагает санкций за их невыполнение. Страны обязуются самостоятельно разработать "определяемые на национальном уровне вклады" по ограничению выбросов парниковых газов.
Тогда в чем же риски Парижского соглашения?
Главный риск - возможность использования радикальных методов реализации соглашения, например введение так называемого углеродного сбора. Его идея в том, что вводится некая плата на традиционную энергетику и добычу углеводородного сырья, которая должна пойти на финансирование альтернативной экологически чистой энергетики, в том числе и на международном уровне - за счет наполнения так называемого Зеленого фонда, поддерживающего неуглеродные энергетические проекты.
Как пишет "Коммерсантъ", проект превращения Восточной Сибири в безуглеродную зону, который в свое время выдвинул полномочный представитель президента в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев, как раз и предполагал введение углеродного налога или создание углеродного рынка в регионе, использование налоговых льгот и субсидий (в том числе на применение наилучших доступных технологий), развитие возобновляемых источников энергии и рост лесопосадок.
Идея чиста и зелена. Но, как всегда, есть и оборотная сторона. Углеродный сбор (или налог) - это дополнительное обременение для традиционной энергетики, для добычи углеводородного сырья. Понятно, что сторонники "углеродного сбора" есть прежде всего в большинстве стран ЕС (характерно, что Польша со своими угольными шахтами занимает отдельную позицию). Введение такого сбора не нанесет этим странам вреда: если размер сбора, как предполагается, составит $20 c тонны эквивалента CO2, то выплаты по нему составят менее 0,5% ВВП этих стран.
Против "углеродного сбора" решительно выступают США. В июне 2016 г. Конгресс США утвердил резолюцию, в которой утверждается, что ввод углеродного сбора будет разрушительным для национальной экономики и населения страны. По оценкам Бюджетного офиса Конгресса, ввод сбора с базовой ставкой $20 с тонны углекислого газа приведет к росту цены бензина на 4 цента за литр, а цены электроэнергии на 16%. Наиболее уязвимыми окажутся наименее обеспеченные граждане. Дело дошло до того, что в конце мая республиканский кандидат в президенты Дональд Трамп прямо пообещал: "Мы намерены отказаться от Парижского соглашения по климату".
Для России введение "углеродного сбора" еще более разрушительно, чем для США. Есть расчеты, по которым сбор с базовой ставкой $15 с тонны углекислого газа потребует ежегодных выплат в размере $42 млрд, что соответствует 2,56-3,29 трлн руб. Объем этих выплат равен 3,2-4,1% ВВП за 2015 г.
Какой вывод? Введение "углеродного сбора" неприемлемо для России, учитывая специфику структуры ее экономики и экспорта. Именно поэтому проект "декарбонации" Сибири и не получил поддержки.
Пока в тексте Парижского соглашения упоминания об этом сборе нет. Правда, до вступления его в силу еще больше трех лет, так или иначе сбор может появиться. Дискуссии на этот счет в последнее время активизировались.
В любом случае Россия должна действовать в строгом соответствии с текстом Парижского соглашения: использовать свободу национального выбора мер его реализации.
Во-первых, развитие "зеленых" технологий должно быть четко вписано в Энергетическую Стратегию России до 2035 г., которая до сих пор не утверждена. Переход на новые стандарты должен в максимальной степени учитывать экономические интересы нашей страны.
Во-вторых, у России большие возможности для снижения выброса парниковых газов за счет снижения энергоемкости ВВП, который, по разным оценкам, более чем в 2 раза выше среднемирового уровня. Есть даже соответствующая государственная программа. Она предусматривает, в частности, внедрение энергосберегающих технологий, начиная от улучшения теплоизоляции зданий и заканчивая внедрением новых материалов и технологий. К сожалению, вопросам энергоэффективности в нашей стране пока все равно придается мало значения, поэтому они нуждаются в повышении приоритета.
В-третьих, важно полностью учитывать поглощающую способность российских лесов, составляющих более 20% от мировых лесных запасов, и биосистем. По мнению руководителя программы "Климат и энергетика" WWF Россия Алексея Кокорина, которым он поделился с "Коммерсантом", сейчас гораздо важнее сосредоточиться на вопросах внедрения углеродной отчетности, на методике поглощения парниковых газов лесами (ее к июню 2017 г. должны разработать Минприроды, Росгидромет и Рослесхоз), решить вопрос учета метановых утечек, а также разработать стратегию низкоуглеродного развития для РФ в целом.
Еще раз. Цели Парижского соглашения по климату имеют большую ценность для всех стран, конечно, включая Россию, и прежде всего для будущих поколений. Но нельзя недооценивать риски, их надо просчитывать до того, как они наступили. Если выяснится, что за ратификацией может последовать введение "углеродного сбора", то России следует выполнять цели Парижского соглашения, не ратифицируя его. Переплачивать - непозволительная роскошь.
Николай Вардуль
|
